Однажды заночевали в балке – в специальном домике, предназначенном для отдыха шоферов. У дороги домиков было несколько. Водители гостеприимно уступили нам один из них, а сами разместились в остальных. Не успели мы поужинать, как в гости зачастили мужики. Им интересно видеть на этих дорогах наш необычный караван, они расспрашивают об экспедиции, об удивительном путешествии. Мы рассказываем обо всем. Потом водители сами начинают давать советы нам и рассказывать о своей жизни в здешних местах. Кто-то завел речь о рыбалке и охоте. Скоро откроется сезон охоты на птиц, а водители – все охотники. Стали с нами делится опытом, как тут бьют гусей на подсадных чучел.
Оказывается, роют ямки, залегают в них с ружьем, а на открытое место выставляют гусей, сделанных из металла. И тут, сами того не ожидая, они завели Фарида. Наш друг, вечно все придумывающий, никак не мог пройти мимо их искусства. Что-что, а уж хитроумные безделушки были по его части. Обычно он молчит в незнакомой компании: татарин по национальности, он к своей быстрой речи добавил еще сибирский диалект с проглатыванием окончаний слов и, таким образом, сделал свою речь мало понятной. Зная эту свою особенность, Фарид потому часто и отмалчивается.
Но теперь его не узнать. Усталое лицо помолодело, и он с таким азартом ринулся в беседу, что мы только диву даемся. Шоферы, конечно, тоже, видя такую заинтересованность, пустились рассуждать о нынешних формах само дельных гусей и об их возможном усовершенствовании. Это конечно уже Фарид им идею подкинул. Послушать его и не усовершенствовать невозможно. Творческий ум нашего друга постоянно искал выхода. Мы это знали. Знали, что подчас больше появлялось новых проблем, но усмирить Фарида это не могло. Вот и сейчас он обсуждает подробности изготовления гуся. Эти приманки, сваренные из железа, как раз по его части, ведь основная профессия нашего спутника – сварщик высокого класса. Водители в благодарность такой горячей заинтересованности нача ли объяснять нам подробности самой охоты, но Фарида интересовали больше железные птицы. Дело закончилось тем, что наши гости повели его в свой балок смотреть самодельную диковину. Мы с Сергеем с удовольствием растянулись на своих спальниках – так приятен отдых в теплом месте под крышей.
Сколько-то времени спустя дверь нашего балка распахнулась, и мы увидели, как Фарид, растопырив руки, с неудобным грузом в руках влезает в проем. Он, счастливый, как ребенок, улыбается нам, подмышками прижимает двух железных монстров. Говорит: «Водители дали поохотиться. Договорились, где оставить потом». Мы пока слова вымолвить не можем. Неужели интерес зашел так далеко? Когда и где мы будем отсиживаться с этими гусями, тут и так каждый час на счету, зимники плывут под солнцем. И кто из нас заядлый охотник – Фарид? Его больше интересует сам процесс изготовления металлических чучел. Посмотрели: гуси большие, весят много, у нас на велосипедах своего груза свыше тридцати килограммов...
Мне жалко друга, его искренней преданности любому делу. Но что с этим делать завтра и послезавтра? На чем и где мы их повезем? Крючкин со своей машиной далеко впереди. А главное – зачем? Тут Сергей с лежанки своей подает голос, спрашивает невозмутимо: «А как ты их повезешь?». Фарид с натугой ставит гусей на пол; придя в счастливом возбуждении, он совсем забыл освободить руки и терпел эту тяжесть, потрясенный нашим молчанием. Теперь, после сережкиного вопроса, он пожимает плечами и уже растерянно улыбается. До него доходит весь практический смысл дела. Он говорит: «И сам не знаю». И тут мы начинаем смеяться. Хохочем все, и Фарид вместе с нами.
Утром собираемся в дорогу, укладываем рюкзаки. Сергей, поглядев на железные страшилища, молча кидает взгляд на Фарида. Тот вроде и не замечает намеков, деловито суетит ся возле своих вещей. Наконец мы не выдерживаем, я спрашиваю: «Фарид, а что с этими будем делать?» – показываю на гусей. Друг мнется, говорит: «Давайте оставим их здесь, что будить людей спозаранку, придут закрывать балок, сами все поймут». Мы соглашаемся, и так все вместе, молчком, рано поутру сбегаем от этих птиц.
Вчера мы ехали до самой темноты и уже ночью прибыли в поселок Усть-Цильма. Днем нам навстречу выезжал Владлен Васильевич со своей аппаратурой, снимал нас в дороге на кинокамеру. Подъехал красиво, на оленьей упряжке. Нам сказал, что будет ждать в поселке, уже договорился с гостиницей и выяснил, что потом до Нарьян-Мара дорога будет хорошая. Вот мы и добирались из последних сил в надежде на теплый угол. Здесь еще царит зима, потому и дорога устойчивая.
В Усть-Цильме пробыли целый день. У местных жите лей проходил праздник Севера, и Крючкин попросил нас задержаться, хочет поснимать и праздничное гуляние, и нас на фоне местных жителей. Мы, конечно, будем смот реться колоритно в своих анораках защитного цвета ниже колен на фоне ярких нарядных одежд, но соглашаемся – что не сделаешь ради искусства и в помощь нашему другу?
С Крючкиным мы все хорошо сдружились. Он хлопотливый, но открытый и честный человек, очень любит свое дело. За что мы его и уважаем, и терпим эту суету возле него. К тому же он хорошо знает Север и часто помогает нам дельным советом.
Утром вышли на улицу и сразу почувствовали праздничное настроение. Поселок большой, люди в национальных одеждах, принаряженные. Музыка играет громкая. Оглядываемся по сторонам: вокруг оленьи упряжки съезжаются к центру поселка, приезжают сюда из других окрестных мест. Нам очень повезло. Первый раз видим подобное зрелище. И так красиво! Мороз небольшой, небо высокое, чистое, снег белый, и только головы оленей качают ветвистыми рогами, и мелькают разноцветные узоры на орнаментах одежд людей.
Председатель сельсовета представил Крючкина и нас жителям и гостям поселка. Радостные крики из толпы, хлопанье в ладоши сразу сделали нас своими в этом обществе. А когда начался сам праздник, и нам предложили поучаствовать в соревнованиях, мы с Фаридом сразу согласились. Приятно было разделить со всеми общее веселье, радость общения, удовлетворить искренний интерес жителей к нам.
Первым выступал Фарид. Он выбрал метание тыньзянов*. Вначале отошел в сторону, потренировался, а потом пристроился в очереди участников, невозмутимо ожидая своего часа, да так и стоял. Но когда подошел его черед, интерес к его персоне снова возрос, все замолчали и напряглись в ожидании. Публика была настроена доброжелательно, однако и им хотелось узнать, что за гости, что мы собой представляем по их меркам? Мы с Сергеем запереживали. А Фарид спокойно пошел по кругу, вот он огляделся, примерился...
Сотни глаз блестят, сосредоточили свой взгляд на нем, ожидают. Фарид идет дальше, что-то там наклоняется, несколько раз выкидывает руки в направлении шеста, нетерпение болельщиков возрастает, а он все ходит по кругу. А потом я так и не заметил, когда он метнул веревку, но толпа взорвалась криками и громом аплодисментов. При подведении итогов оказалось, что Фарид очень хорошо выступил и, хоть и не занял призового места, но был награжден ценным подарком. Ему бы потренироваться в этих краях неделю, и Усть-Цильма получила бы нового чемпиона.
Следующая очередь была моя, и я тоже выступил хорошо, сказалась легкоатлетическая подготовка в юности, а прыжки я любил всегда. Передо мной стоял десяток нарт на некотором расстоянии друг от друга. Надо было прыгать через каждую из них и так до конца ряда, а потом, если не сбился, повторить заново и так до победного конца, кто больше перепрыгнет. Я с удовольствием проделывал прыжки, люди вокруг смеялись, подбадривали меня, вокруг царило искреннее веселье и смех.
Довольные успехом мы еще долго наблюдали праздник. Нам здесь нравилось все, и мы не раз, наверное, будем вспоминать этот день, как одно из приятных мгновений тяжелого пути.
В конце дня пошли к себе в общежитие. Тут только вспомнили, что не заметили, когда и куда подевался Крючкин. Сергей отпросился в разгар праздника, он у нас завхоз в экспедиции, и заботы о завтрашнем дне не позволили ему расслабиться, увлечься общим настроением. Я ценю его за такую преданность делу, удивляюсь и с легкостью отпускаю. Но вот Владлен Васильевич нас заинтересовал. На празднике мы видели, как он мелькал среди оленеводов со своим помощником Гошей и кинокамерой в руках, а вот сейчас как сквозь землю провалился. Может в общежитие ушел? Но мы бы заметили. Понедоумевали с Фаридом, но дальше гадать не стали. Что-то, значит, отвлекло нашего друга, какие-то дела увели от нас.
Идем, мороз градусов под тридцать, небо синее-пресинее. Поселок суетится, слышатся крики разъезжающихся гостей, нас то и дело обгоняют оленьи упряжки. А нам приятно наблюдать эту суету, успели соскучиться по жизни цивилизованных мест, глаза отдыхают на этом оживлении.
В общежитии или гостинице, как называет ее Крючкин, нас уже ждал Сергей. Как только мы разделись, он сказал: «На стол накрывать?» «Накрывай!» – широким жестом правой руки разрешил я. Так приятно, когда тебя встречают подобным вопросом. Сергей достал наши походные миски. Мы сели за стол. Наш завхоз молча разлил по мискам молоко, потом разбил в каждую по сырому яйцу. Я не удержался, спросил:
– Сергей, что ты делаешь?
Молчите, я вас кормлю! Он взял буханку хлеба, разломил пополам, выгреб мякиш и рассыпал по нашим посудинам. Мы с Фаридом переглянулись. Сергей, все такой же невозмутимый, тряхнул светлым чубом, взял ложку:
– Ешьте, это тюря.
До нас плохо доходит.
– А как ее есть?
– Разболтай и ешь.
Я всю дорогу шел и думал – достану молока и сделаю тюрю.
Впервые наши интересы в еде разошлись. Молча мы сидели возле своих мисок, не осмеливаясь опустить в них ложки. Сергей невозмутимо ел. Мы уже знаем, в этот вечер другого ничего он нам предлагать не будет. Завхозы все экономные. На маршруте я бы съел все, а здесь после долгого дня на морозе, в цивилизованном месте, под крышей настоящего дома, хотелось чего-нибудь более существенного, кроме этой холодной болтанки.
Вышли с Фаридом на улицу, как два журавля, побывавшие в гостях у лисы. Нашли столовую, благо та еще работала. Купили котлет, а к ним готовых макарон и вернулись к нашему столу.
Тут подошел и Крючкин. Оказывается, Владлен задержался в милиции, выручал свой паспорт. Дело было так: прибыв в поселок, Владлен пошел представиться местным властям, объяснить цель прибытия, договориться о кое-каких делах. Показал свои документы и попросил отметить печатью паспорт. Те увидели его документы и препроводили бумаги в местное отделение милиции. Вот Крючкин и ходил туда. Ничего, все позади и обошлось благополучно, главное, паспорт при нем. Мы, когда слушали, ничего не могли понять. А когда взглянули на паспорт и его страницы, то ахнули – там места чистого не было, все было проштамповано печатями разных видов. Крючкин доволен произведенным эффектом.
Он, оказывается, таким образом отмечается в каждом населенном пункте – коллекционирует места, где побывал. А при его работе и непоседливом характере залепить паспорт штампами можно быстро.
В отделении милиции паспорт потребовали заменить. Владлен рассказал, что ему пришлось туговато, но тут в самый разгар момента, когда с него снимали стружку за столь неуважительное отношение к документу, в отделение зашел милиционер, увлекающийся фотографией. Быстро разобравшись в обстановке, он сделал вывод, что Крючкин для него полезный человек, и все уладил.
Паспорт вернули, а фотограф напросился в гости, за советом. Мы все вместе поужинали. Крючкин сообщил, что из Усть-Цильмы выедет вслед нам послезавтра. Тут у него еще будет работа. Мы нисколько не возражаем, нас устраивает все, лишь бы нам не мешал. Владлен хороший человек, но, как и всякий профессионал, преданный своему делу, видит только собственную работу. К нам он тоже относится, во-первых, как к рабочему материалу и уже, во-вторых, как к друзьям, с которыми можно ладить. Всех это устраивает, но мы уже начали подуставать от той суеты, что разводит Владлен при встречах. Хочется большей свободы и спокойствия.
Поздно вечером, когда уже велосипеды были подготовлены, одежда подшита и уложена в рюкзаки, снова зашел Владлен. Вид у него был потерянный. Он молча посидел перед нами, потом произнес:
– Налейте чаю, если есть, а еще лучше спирта. Сергей пошел рыться в рюкзаке, достал спирт, налил ему в кружку. Владлен выпил, закусил коркой от буханки хлеба, что осталась после Сергеевой «тюри» и произнес:
– Совет пришел спросить. Да он все соки из меня вытянул!
– Это он про гостя-милиционера. Парень пришел к нему вечером с фотоальбомом авторских снимков и так дотошно начал выспрашивать по каждому из них мнение, что Владлен Васильевич, честно отрабатывая свой должок, чуть не взвыл к концу разговора. Таким образом, паспорт стоил четырех часов кропотливой беседы двух профес сионалов. Нам смешно, и мы шутили над Крючкиным – не все ему напрягать людей, надо и самому поработать.
Зато на следующий день мы выезжали из поселка с большим почетом. Вчерашний собеседник Владлена Васильевича сегодня скараулил наш отъезд и, сев за руль милицейской машины, из рупора разогнал все автомобили на центральной улице, и тогда три хиленьких велосипедиста за считанные минуты достигли окраины гостеприимного поселка. Опять впереди и вокруг на долгие километры раскинулось безбрежное холодное поле, покрытое белым снегом.
Тыньзян* – ременной аркан длиной не более 30 метров.
